След Гришковца.

Я познакомился с творчеством Евгения Гришковца лет, наверное, 7 назад. У нас была какая-то выставка в клубе «Муха», а Гришковец давал там свой спектакль «Как я съел собаку». И как-то сразу стало понятно, что в театральном мире произошло нечто особенное. И  основная особенность состояла в том, что на театральных подмостках вдруг запахло настоящей, свежей и яркой жизнью!!!  Потом появилась замечательная передача на СТС «Настроение с Евгением Гршковцом», в которой он за одну-две минуты умудрялся донести красоту каких-нибудь самых простых вещей или событий. И настроение после этих передач всегда повышало свой градус:) А потом пришёл и черёд литературы. «Планка», «Рубашка», «Реки», «Следы на мне», «Асфальт»… Это было удивительно. Я, всегда любивший перенасыщенную всевозможными иносказаниями, метафорами и аллюзиями литературу, Борхеса, Кортасара, Павича и т.п., вдруг был очарован очень простой, на первый взгляд, прозой Гришковца.

Казалось, что Василий Шукшин был «последним  из могикан», который в небольшой житейской истории умудрялся поднять глобальные человеческие проблемы. Но вот спустя 30 лет появляется Гришковец, и вдыхает новую жизнь в повествовательную литературу. Вот, например, предельно незамысловатый рассказ о том, как мальчик Женя записался в фото-кружок. Но за довольно простым сюжетом вдруг приоткрывается дверка в совершенно иной мир, в мир искусства, в атмосферу творчества, в пространство каких-то новых и отнюдь не житейских ценностей. У Жени даже и фотографии-то толком не получаются, как он пишет - не дано ему это. Но у него есть другая, и быть может более редкая способность – увидеть красоту в работах других. Возможно, именно эта черта и сделала из школьника Жени сегодняшнего Евгения Гришковца. Он как никто другой подмечает особенности и художественные проявления в самых обычных предметах, ситуациях, людях.  «…Я знаю так много умных, сильных, трудолюбивых людей, которые очень сложно живут…» - пишет Гришковец в аннотации к «Асфальту». Это и есть продолжение его способности выбрать из пачки фотографии всего три,  но особенно тонкие и лиричные работы, также и среди огромного количества людей, которые его окружают, он безошибочно выбирает самые яркие и сложные натуры.  Точно также он отбирает среди бесконечной череды самых казалось бы самых будничных вещей и происшествий, те которые способны перевернуть всю жизнь.

            А ещё очень важен сам пример Гришковца. В нашей арт-среде очень часто вставал вопрос об успешности. «Миша, мы сделали такие звонкие проекты! Выпустили такие журналы, альманахи, книги, почему же нас практически никто не знает? – часто вопрошал меня мой друг, художник Е.С. На что я ему всегда отвечал: «хочешь быть известным – иди и занимайся сексом с собаками или в Эрмитаже кучу дерьма наложи, людей за ноги кусай – в общем, простор для творчества просто неограничен.» Ответ подразумевал определённую измену своему пути во имя некоторого не очень понятного признания. И вот приходит Гришковец и всей своей творческой жизнью опровергает тезис Пастернака, «быть знаменитым некрасиво». Оказалось можно быть и знаменитым и успешным, и в тоже время ни в чём не изменять себе и оставаться и лиричным, и живым, и красивым.

И вот за это ему отдельное спасибо!