Прага
Поезд "Москва-Прага"
Первый раз в Прагу мы решили поехать с Женей Стрелковым на поезде. Досталось нам трёхместное купе на двоих. Водки из дома взяли. Едем. Ну обычная поначалу поездка. За окном берёзки мелькают. Корвы мычат. Мужики бухают. Родина. За окном всё ещё Родина, а тут как быуже почти заграница. Простыночки открахмалены, проводницы отутюжины, сортиры чистые, ну и прочие приметы забугорной жизни. Ладно доехали до настоящей границы. Сейчас должны колёса менять. Эту байку, конечно, все знают, как Государя Императора Самодержца Всероссийского спросили: "Как, - мол, - дороги будем строить? Как в Европе или шире?" На что, якобы Император ответил: "На хер шире?". Ну и сделали ровнёхонько на "хер" шире. Журналист Сергей Романов уверяет, что было по этому поводу даже проведено измерение среднестатистической длины российского хера, и что равнялась эта длина ровно пятнадцати сантиметрам! Ну и вот представляется значит случай эту самую среднестатистическую длину, то есть конечно разницу в длине лицезреть воочию. Сзади значит Россия и там рельсы широкие, а впереди получается Европа и рельсы в ней должны быть узкие. Да а происходит процесс переезда из ширины в ужину очень забавно. Вас вместе с вагоном подвешивают в воздухе. Выкатывают из под вагона широкие колёса и закатывают под него узкие. А кругом этих колёс! Ну просто чума какая-то! Однако вот неувязка какая ну не вижу я между ними никакой принципиальной разницы! Что за петрушка? Где же положенные 15 сантиметров? Какие там 15! Ну может быть от силы 3-4! Может быть думаю хер-то не по длине а потолщине меряли? Если по толщине то тогда похоже.
Вот какие бывают исторические неувязочки! И ведь правду же говорят: "Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать!"
2 часа в Варшаве
В Варшаве наш поезд стоит два с лишлним часа. Клёво! Можно сходить погулять. Отправляемся, туда где по нашему мнению должен быть центр, ну и упираемся конечно в Вислу. Туда-сюда дикий берег, песочек, на хрена нам эта Варшава, пойдём-ка лучше искупаемся. Холодновато, конечно, апрель месяц, но и не искупаться как-то грешно. Пробрались сквозь кусты к берегу, бултыхнулись пару раз и скорее на горяченький песочек. Обогрелись, обсушились - давай воды что ли на память наберём, будет у нас коллекция - из Темзы уже есть, сейчас возьмём из Вислы, потом из Влтавы ну и так далее. Нашли пусту жестянку из-под пива - набрали. Двинулись смотреть достопримечательности. Выбрались к улицам, видим костёл. Надо бы посетить. Подходим, в руках банка из-под пива с коллекционной водичкой. Неудобно в костёл с банкой-то. Оставили банку у входа. Ну зашли, поклонились Господу католическому и на выход, минуты две всего и поклонялись-то. Нет банки. Как корова языком слизнула. Хотя подозреваю, что не корова. Подозреваю, что это стайка панкующей молодёжи, сидевшая неподалёку, спёрла нашу баночку. Хотели надармовщинку чужого пивка хлебнуть! Ан нет, паны панки, не вышло… Видать судьба у наших коллекционных вод уж такая, кто-нибудь да и должен их выпить. Ну а нам-то и самим уже пива охота. Но вот беда не меняют нигде наши славные американские доллары на никчемные гроши (дело к вечеру). Туда-сюда - не меняют. Ладно двинулись на вокзал. На вокзале, поменяли однако. Купили себе пивка, краковских колбасок по порции взяли - сидим жируем. До поезда 15 минут между прочим. Но тут идти всего пять. Допили, доели, как белые люди - идём. И тут, хренак, нет нашего поезда. Мама дорогая! У нас там все шмотки, билеты ну и т.п. Блин, на другой путь перевели заразы. Но на какой? Все надписи на поляцком, хрен чего разберёшь. Кое-как сориентировались. Бегом. Ну короче, как всегда чуть ли не находу, под ахи и охи наших проводниц.
Отметили это дело. И спать. Завтра Прага.
Язык общения
Мы остановились на частной квартире у одной замечательной женщины - пани Мелады. Между прочим её бабушка эмигрировала в Прагу в 20-х годах и вывезла с собой потрясающую библиотеку. Я разумеется тут же прилип к этой библиотеке, с трепетом перебирая драгоценные книги (за что при отъезде был вознаграждён на редкость щедрым подарком "Пани Мелада, это невозможно! Эта книга стоит гораздо больше, чем я заплатил вам за неделю проживания!" - "Видите ли, я не знаю, что станет с книгами после моей смерти. Моего сына они к сожаленью не интересуют, а мне очень хотелось бы, чтобы они попали в хорошие руки.").
Так вот у пани Мелады кроме нас были ещё два квартиранта - из Германии. По утрам мы собирались за общим столом, пили кофе с бутербродами и вели утренние беседы. Знаете на каком языке мы общались? Ну естественно на русском! Ибо его знали все. Другие варианты просто не проходили, поскольку мы с Евгением по чешски знали только: "пивечко", "виничко", "господа" (пивная) да ещё "тискарня" (типография), а по немецки: "хенде хок", "гутен так" и "Гитлер капут". Так что международным языком общения мог быть только русский.
Мелочь. Пустячок. Но приятно.
Лягушачьи лапки
В Праге я впервые в жизни попробовал лягушачьи лапки. Мы сидели в замечательном кафе на берегу Влтавы. Курили тонкие сигарелки и размышляли чем бы таким нам сегодня поужинать. И тут взгляд упал строку с лягушачьими лапками. Решили попробовать. Но вот дилемма какое вино брать? К рыбе полагается белое, к мясу - красное. А лягушка кто? В конце концов решили, что она больше рыба, чем зверь и взяли по бокалу белого. Кстати на вкус не очень даже противно. Что-то такое действительно среднее между рыбой и курицей.
Но Бог с ними с лягушками, расскажу лучше как мы ели форель! Заходим мы в один маленький уютный ресторанчик в Вышеграде, ну и между прочим заказываем там форель. Сидим, курим, ожидаем заказ. Тут подходит официант и тащит на тарелке трепыхающихся форелей. "Годится?" - "Годится". Очень нас эта забота порадовала. Ну и вообще всё было просто вери гуд! Но вот приходит час расплаты! Что за петрушка!? Мы расчитывали на меньшее. Ну ладно, чёрт с ним - не поднимать же скандал. Хотя и обидно. Для чего же тогда меню, блин! В общем расстроились. Обсчитал, сволочь! Причём в наглую. Нехорошо. А потом меня вдруг осенило. "Так там же в меню-то цена за 100 грамм форели стояла, а не за порцию! Вот он и приносил нам их показывать на предмет размера! А вовсе не для того чтоб похвастаться свежестью! Там же не свежих просто быть не может!" Вот оно в чём дело-то оказалось. Настроение сразу повысилось.
Оказывается гораздо приятнее быть необманутым дураком, чем обманутым умным.
Лалы-бай
После вышеградской форели мы поехали в центр и устроились в одной из самых дорогущих кофеен пить кофе. Играли музыканты. Саксофон и фано. "А что Женя, - говорю я, - не заказать ли нам "Лалы-бай" Шерринга?" (А надо заметить, что "Лалы бай" или "Колыбельная птичьей земли" одна из любиных наших джазовых композиций, и мы заказываем её ну просто везде, где только можно). И что ж выдумаете? Сыграли! Причём как! Подобные импровизации и такой уровень, я пожалуй слышал впервые. Было, просто здорово!
"Спасибо. Сколько мы вам должны?" - "Нисколько." Вот оно как! Оказывается у них не принято давать деньги музыкантам! Чудеса…
Трамваи и марафонцы
Трамваи в Праге ходят изумительно. Минута в минуту. Там у них какое-то смешное расписание, типа 9ч.23м.; 9ч.29м.; 9ч.34м., ну и так далее и что характерно, как написано так и приходит. И вот только мы это удивительное свойство чешских трамваев обсудили, как он тут же и опоздал. Женя уехал на своём номере, который пришёл во время, а я стал ждать следующего. Только и он не пришёл. Что такое? Может на этом маршруте водители бастуют? Или какой-нибудь трамвай с рельсов сошёл и всю дорогу загородил? И тут моё внимание привлекает какой-то зелёненький листочек с чешскими закорючками. Чешский если очень захотеть то понять можно. Слов очень много похожих. И вот поковырявшись в чешских зелёненьких буквах, я понимаю что в городе проходит какой-то марафон мира и по сему случаю трамваи ходить не будут. И точно бегут. Толпа огромная. Кто на роликах, кто босиком, все в маечках с номерами. Довольные - страсть. Вот думаю чума-то какая на мою голову. Пришлось пол Праги пешко протопать. А потом ещё сдуру потащился на ихнюю вышку по винтовой лестнице, короче устал измучился и если б не колбаски с пивом мирно ожидающие меня внизу, то совсем бы пропал день.
В гостях у Виктора Пивоварова
Поехали мы в гости к нашему земляку художнику с мировым именем Виктору Пивоварову. Здорово. Он живёт на окраине в добротном и уютном особнячке с небольшим садиком. Сначала разумеется выпили водочки за знакомств, поговорили о том о сём и отправились смотреть картины. Про каждую Виктор рассказывал потрясающие истории. Вот сидит на своей кухонке замечательный поэт Оскар Дриз и кормит своего знакомого мышонка молоком из блюдечка. Судьба этого мышонка оказалась печальной. Жена, не вникающая во все тонкости сентиментальной поэтической души в один прекрасный момент ухайдакала маленького мышонка, после чего Оскар Дриз ушёл на месяц из опустевшего дома и едва не равёлся со своей благоверной. А вот утро в квартире одного известного московского критика, к критику пришёл посетитель, видящий краем глаза голую девицу в неостывшей постели и неумытого заспанного хозяина. Впоследствии этот критик ударился в восточную философию и сейчас он гуру в некоторой общине, которая обитается в царском селе.
Истории сыплются как из рога изобилия. И я думаю было бы здорово если бы Виктор издал их когда-нибудь.
На прощание я подарил Пивоварову свои книги, чему он был в известной степени рад.
Поезд "Прага-Москва"
Обратно едем с попутчиком. Купе в этих международных вагонах жуть какие неудобные. Три полки вдоль одной стены, и если нижний человек спит, то и остальные вынуждены делать тоже самое или же гулять по соседям, тамбурам, ресторанам и т.п. Попутчик прощался на пероне, как потом оказалось с сыном, роняя скупые мужские слёзы. Бросил паренька пятнадцатилетнего одного в чужой стране, дабы учился паренёк как следует в тенис играть. В Чехии это существенно дешевле, а школа там очень сильная. Попутчик оказался бывшим фигуристом, вторым презёром Олимпийских игр в парном катании (после Родниной и Зайцева). Ну и как говорится подавал большие надежды. Но судьба распорядилась иначе. Как-то только что вернувшись с чемпионата Европы, выжатые до предела и уже давшие своему телу команду на законный трёхдневный отдых они были срочно вызваны на показательную тренировку. Гостил у нас в то время брат Фиделя Кастро Рауль, и очень ему хотелось, блин, посмотреть, как фигуристы тренируются. У них там ясное дело на Кубе никаких-таких фигуристов нет и видел их товарищ Кастро разве что по телевизору. Ну приехали они полностью не готовые с непослушными и неподдатливыми телами - начали кататься. Но это ведь не простая тренировка, блин, - ПОКАЗАТЕЛЬНАЯ, нужно что-то такое показывать, чего и на соревнованиях-то не решаешься делать. И вот партнёрша его (Елена Гаранина), выполняя какой-то наисложнейший элемент, не удержалась на ногах ишмякнулась головой о бортик. Да так шмякнулась, что не то чтобы там кататься, дай бог бы выжить. А потеря партнёрши - всё. Крест на спортивной карьере. Пожалуй единственный случай в фигурном катании это Ирина Роднина, сменившая Уланова на Зайцева. "Мы же так друг с другом сживаемся, - рассказывал наш попутчик,- что становимся чуть ли не сиамскими близнецами. Ведь вся же жизньтренировки, сборы, поездки. Я покупаю какую-то куртку и Иринка такую же. Она собирается пойти в кино. А Жук (их тренер) мне говорит: "А ты что же, Сергей, одну её отпустишь?" Попутчик достаёт полутаролитровую пластиковую бутылку с Туземским ромом и разливает. "Взаимодействие в спорте великая вещь. Мы же все там в одной кастрюле варимся. И вот на сборах интересно наблюдать. Вот хоккеисты идут, ну точь точь как на площадке: клинышком тройка нападающих и чуть поодаль два защитника. А это восьмёрка гребцов, затылок в затылок шагают в ногу в столовую придут и ложками чуть ли не синхронно работают. Я уж не говорю про парное катание. Тут партнёршу каждой жилочкой чувствовать нужно. Сильно я тогда переживал. Пробовал что-то сделать. А что я без неё? Теперь вот в сына весьвкладываюсь может быть хоть он чего-то добьётся." После третьего стакана наш попутчик замыкается и долго смотрит в окно. Мосье Стрелков отбирает у ппопутчика книжку Марининой и погружается в загадочную сферу преступлений, а я отправляюсь курить. Ну там знамо дело новые знакомые - какой-то человек с Камчатки. Вырвался в отпуск в Москву, а там уговорил друга в Прагу на недельку смотаться, благо визы не нужны были. Естественно стихи пишет, (у нас по моему вся страна стихи пишет), а какой же поэт и чтоб не пьяница! Тем более все сумки загрничными водками забиты. Ну и вперёд.
Короче усталые, но довольные дети возвращались домой.
Таможня даёт добро
В следующий раз мы должны были ехать в Прагу на выставку книги художника и поэта и естественно к этому делу готовились. В последний вечер пришёл мой знакомый столяр Лев Григорьевич и мы доводили до кондиции деревянные футлярчики для книг, потом появился Валерка и мы стали доводить до кондиции собственные души. Получилось довольно изрядно изрядно. Короче утром я обнаружил себя полностью несобранным, а в дверь уже звонили приехавшие из Нижнего Новгорода Женя Стрелков и Коля Олейников. В общем до отъезда оставалось минут 50 и я успел не только собраться но и устроить маленькую "отвальную" с окрошечкой, водочкой, икоркой и коньячком.
В аэропорт приехали уже на пределе. Туда-сюда. Билеты. Декларация. Регистрация. Таможня. А надо сказать, что вёз я на выставку книжку "Окно на Север" и был для неё помимо обычного футлярчика сделан большой выставочный футляр в форме реального окошка.
- Что это у вас? - спрошивает меня добрый таможенник.
- Окно.
- ????
- Ну, окно, понимаете. Вот Пётр I прорубил окно в Европу, а я своё окно в Европу везу.
- Но, позвольте, это же художественная ценность!
- Помилуйте, какая там ценность! Четыре дощечки да три стёклышка!
- Ну не скажите. Разрешение министерства культуры имеется?
- Да нет конечно никакого разрешения. Скажите а если бы я кирпич вёз тоже разрешение нужно?
- А причём здесь кирпич?
- А причём здесь министерство культуры?
Короче, прорвались мы в самолёт на последних минутах.
Самолёт Москва-Прага
В самолёте тут же решили ометить это дело. Шлёпнули коньячку. Потом добрая девушка принесла нам обед с вином, коегого мы попросили разумеется с добавкой, потом ещё коньячку, потом я что-то такое рассказывал усиленно жестикулируя и размахивая руками, а добрая девушка уже несла для нас кофе. Ну и блюмк! Кофе проливается на мой плащ. О боже, что тут было. Поток её извинений был просто неиссякаем. Плащик с меня тут же очень заботливо сняли, и отнесли куда вы думали? В ХИМИЧИСТКУ! Кроме шуток, оказывается для таких случаев есть в самолётах миниатюрная скоростная химчистка.
И вот выходя и покачиваясь после дальней дороги, я увидел на выходе милую девушку с моим плащиком на руке. Плащ бы л вычищен и выглажен, от него пахло свежестью и заботой, а мы покидали тот клочок в котором всё ещё царила Родина. Если честно, то Родина царила в лице нового русского, который расположившись в салоне бизнес-класса и обложившись бутылками с Хенесси никак не хотел покидать это уютное место.
А нас уже ждал автобус и забронированная гостиница.
Ничего себе попили пивка
Бросив свои вещички мы с Женей тут же отправились в поход по близлежащим госпо'дам. Первая господа приютила нас в некоем подобии итальянского дворика. Где мы испив по кружечке Пльзенского, устроили маленький пожарчик в рядом стоящей пепельнице, причём прогоревшая газета, уже будучи пеплом, всё ещё сохраняла свои очертания и можно её было по прежнему читать, но не трогать руками, ибо прикосновение взгляда всё же не так деструктивно как прикосновение рук. Ну это ладно, дальше, дальше, дальше. Сколько впереди ещё всяких уютных кафешек, где ждёт нас целительная бехеровка и дешёвый Туземский ром и чудесное чешское пиво. Но "кружит, кружит на бегу своём ветер и возвращется ветер на круги своя", так вот и мы поздним вечером завалились в гостиницу, дабы узнать все новые новости и двинуться дальше. Но тут-то вот и случилось одно непредвиденное и весьма прискорбное происшествие. Женя, утомлённый перелётами и скитаниями, вдруг повалившись на свою кровать моментально уснул. Кто бы мог ожидать от него вот такого коварства?! Что ж делать придётся сделать прощальный кружок одному. И вот выбравшись на воздух я пытаюсь найти хоть одну открытую господу, но увы время оказалось уже столь поздним, что все они были закрыты. Тут попадается мне на глаза стрелка, и под стрелкою буковки красненькие Night club. Вот думаю уж там-то наверняка можно выпить пивка в поздний час утомлённому путнику. Захожу. Пиво есть, но дорогое. Покупаю пару бутылок. Усаживаюсь в уютненькое кресло. Закуриваю. Вскоре подсаживается ко мне хорошенькая девчонка и кладёт свою руку мне на коленку. Что думаю за новости такие? "Ты спрашиваю по русски разумеешь?" - "Не-а" "May be speak english?" - "No", потом куда-то уходит и возвращается с подружкой, которая понимает по английски. Начинаем мы вести светские беседы, в процессе которых мой слегка отупевший мозг начинает соображать, что оказывается ночной клуб ничем таким особенным от обычного борделя и не отличается, и что девушки продаются за весьма сносную цену, после некоторой торговле равной 50 баксам. Что ж думаю, мы несём ответственность за свои поступки и раз уж я сюда притащился, то обмануть ожидания моих очаровательных собеседниц просто-напросто недостойно облика морали рашен туриста.
Ну что я могу сказать, она была великолепна.
Ночные бдения
Возбуждённый приятным приключением я возвернулся в гостинничный номер, где как раз и застал момент пробуждения Стрелкова. Он естественно стал ворчать, что вот всегда так, мне достаётся самое интересное, а он тут в духотище всё проспал на фиг. И зовёт меня ,стало быть, прогуляться. Ну поскольку спать вроде как ещё рановато (всего-то 3 часа ночи), я немедленно соглашаюсь. Мы бредём по пустынной Праге вдоль какой-то высочееной железнодорожной насыпи, прикрытой невысоким заборчиком. И вдруг табличка. Не входить, мол, штраф 20 000 крон! Мама дорогая, это ж почти 6 тысяч баксов! И что же такое интересное за такие деньжищи прячут от добропорядочных граждан? Нужно забраться. Женя, конечно, посомневался немного, но когда мы всё-таки залезли, то поняли - это того стоило! Разбегающиеся рельсы, подсвеченные железнодорожными семафорами, старый деревянный вагончик с остатками угля и двое неприкаянных молодых людей в длинных плащах пробираются , перешагивая пятна мазута, словно герои из фильма Вендерса. Мы блаженно покурили на ступеньках заброшенного вагончика и мирно отправились восвояси. Долгий пражский день клонился к своему завершению.
Утренние хлопоты
Утром мы отправились на монтаж выставки. И тут милые чехи выдали нам скромное пособие от доброго от доброго дедушки Сороса. Каково же было моё удивление, когда выяснилось, что пособие равно 1960-ти кронам! Объясняю всю красоту этой цифры. 1900 крон не что иное, как цена бляди в ночном клубе, а 60 крон стоимость бутылки пива в том же самом клубе! То есть дедушка Сорос вычислил минимальный прожиточный миним русского художника и помог чем мог. Я немедленно ввёл в обиход новую условную единицу равную бляди. Сначала так и приценивались, "эта курточка стоит полбляди", "ну что мы тут пропили, всего-навсего каких-нибудь четверть бляди" а в женском обществе это называлось условной единцей.
Открытие
На следующий день мы читали лекции о книге художника в Росси. Нам с Женей выпало читать в городе Усти-на-Лабе. Благополучно исполнив свой долг, мы на следующий день приступили к открытию выставки. Народ стеклось довольно-таки много. Были речи и тосты. Были какие-то важные и неважные дядьки и среди вип-приглашённых был между прочим и наш знакомый Виктор Пивоваров. Он подобно седому мэтру ходил среди наших уважаемых художников и вёл умные разговоры об искусстве. Я же стоял себе в уголочке и тихо-мирно потягивал красненькое винцо. И тут вдруг он замечает меня. Узнал. Ну надо же! "Миша! - лицо мэтра озарилось неподдельной растью.- Миша, как здорово, что вы здесь! Я хочу с вами поговорить." Что за петрушка, думаю? А он обнимает меня за плечи и отводит куда-то в сторонку. Вся наша шайка-лейка с удивлением смотрит на эту непонятную их разумению картину. Что может быть общего у этого раздолбая и пьяницы Погарского с ВИКТОРОМ ПИВОВАРОВЫМ? Честно говоря, я и сам этого ещё не очень понимаю. "Миша, я прочитал ваши книги. Это такая проза… Это такая тонкая проза… Я был очарован. Я даже хотел написать вам письмо, но к сожалению не сумел найти адреса. Это так здорово. Так здорово." Я под звуки этих неподдельных похвал медленно размякаю. С тех пор, как какая-то юная школьница, говорила мне, что мои книги перевернули всю её жизнь, я не слышал ничего более приятного.
Что делать, падки писатели и художники на похвалу.
Поездка в Карлштад
Поехали мы с Женей в Карлштад. Клёво. Замок там и всё-такое. Только в сам замок мы не пошли, погуляли рядом и в лес, что мы блин, в само-то деле замков не видели? А тут указатели туристские. Тропы. Шлёпнули в придорожней харчевне по паре рюмочек бехеровки, и вперёд…
Ах, как здорово идти в шикарном новом плаще и парадных ботинках по мягкой травяной дорожке сквозь прозрачные чешские леса. Хорошо бы тут даже и заблудиться на чуть-чуть… Собственно, и заблудились. С превеликим трудом разобравшись что к чему, и поняв что опаздываем на вечерний круглый стол, мы, тем не мене, не прервали космогонических разговоров о мироустройстве и наткнулись на чудесный вид с уютного горного уступа. Там усевшись на перекур мы поймали летучую мышь, и заставили махать её крыльями перед видеокамерой. После чего сердитая мышь улетела восвояси, а мы отправились на круглый стол..
Путешествие в Мельник
С первеликим трудом с кучей невразумительных пересадок мы с Женей добрались до города Мельника. И там-то уже в замок пошли. Собственно в подвалы. На дегустацию моравских вин. Почтенный сомелье рассказывал нам об особенностях производства тех или иных напитков и наливал, наливал, наливал…
Отлакировали мы это дело полюбившейся нам бехеровкой с видом на слияние Влтавы и Лабы. И пришло нам в голову что пора бы уже и искупаться. Сказано сделано. Спустились вниз, нашли достойный песочек. Обнажились и вперёд. Как сладок этот ожог ледяной воды! Как ласково апрельское нежное солнце. Как хорошо валяться на песочке в центре Европы и покуривая, вести неспешные беседы, а потом вернувшись в гостинницу продолжать их на просторной террасе с распластавшейся под ногами ночной Прагой.
Точка.
|