Мои карьеры

Карьер1 -  Самый быстрый конский бег, ускоренный галоп. (С места в карьер. Перен.: сразу без всяких приготовлений).

Карьер2 - Место открытой разработки неглубоко залегающих ископаемых.

Карьера - 1. Род занятий, профессия. 2. Путь к успехам, видному положению в обществе, на служебном поприще, а также самое достижение такого положения.

(С.И.Ожегов Словарь русского языка)

Карьера сторожа-дворника

                Это только кажется, что у дворников нет никаких устремлений по улучшению условий работы. Ничуть не бывало. Когда я начинал работать дворником в Университете, то мой первый участок требовал от меня часа по два и ежедневно, а последний по 15 минут и через день. За те же деньги. И потом есть разница: толкаться ли со своей метлой под выхлопными газами автобусной остановки, собирая непрерывным потоком падающие окурки,  или же подметать лепестки цветов в тихом и уютном ботаническом саду...

                Последним местом моей дворнической карьеры был детский сад N 5 в городе Красногорске. Большим удобством у него было, то что он граничил со стеной моего дома, а неудобством, что его нужно было сторожить по воскресеньям. Но моя сторожиха-сменщица жила в соседнем доме и вахту мне сдавало не в семь утра с актом сдачи приёмки, а как получится, бросив ключи от садика в мой почтовый ящик. Так что можно было спать до упора. И вот одним дождливым осенним утром забираю я как обычно ключи из ящика и отправляюсь в садик сделать несколько телефонных звонков (у меня тогда ещё телефона не было, а в садике, естественно был). Зашёл, позвонил. Вроде всё в порядке. Отправился завтракать. Воскресный завтрак, телевизор. В общем обедня затянулась. И тут прилетает наша завхозиха, она по каким-то своим делам в садик притащилась. Миша скорее! Воры!!!

                Что ж вы думаете какие-то мальчишки, выставили окно, залезли и что-то там такое стащили. Короче наутро милиция и всяческие разборки. Когда сдал? Когда принял? А когда принимал всё ли было в порядке? (Знамо всё в порядке, ключ в почтовом ящике) «Да у нас,- мол,- не принято всё сдавать принимать по описи. Да и не хоил я по комнатам. Зашёл позвонил. Во дворе убрался и пошёл завтракать. В это время наверное и залезли.» (Не буду же я выдавать нашу схему работы). Ну и как-то естественно всё не сходится. Те разрушения и ущербы, которые нанесла местная пацанва, никак невозможно сделать за короткий срок моего отсутствия. И главное все понимают, что разгул-то был ночью, и что часть вины лежит на моей сменщице, но прямых улик и доказательств нет. И короче пал весь груз материальной ответственности на мои крепкие мужские плечи.

Любопытен список исчезнувшего из кладовки нашей завхозихи: сгущёное молоко - 5 банок, тушёная говядина - 7 банок, сахарный песок - 4 килограмма, масло сливочное - 2 килограмма, гречневая крупа - 3,5 килограмма, яблоки - 4,5 килограмма. Представляете себе, как пацаны отрезают шмот сливочного масла и как отсыпают из мешка гречневую крупу? Я не очень. Но против лома не попрёшь. Провинился - плати. Вычли у меня в тот месяц не много не мало, а поболе чем пол-зарплаты. И все меня конечно жалели и считали невинно пострадавшим. Особенно сокрушалась добрая заведующая. И дело дошло до того, что меня на следующий месяц премировали за несуществующие сверхурочные работы. Торжество, так сказать, справедливости.

Стали мы после этого случая ключи сдавать как положено. В семь утра принял, в семь вечера сдал. Но вскоре опять всё самотёком пошло. У второй сменщицы (не у той с кем мы тогда попали) был второй комплект ключей. И приходила она зачастую не в семь вечера. А в восемь, иногда и в девять. Да и я уходил далеко не в семь. А тут как-то заболела сменщица. Кто-то там должен был её заменять. И велено мне было всенепременно дождаться эту замену и передать ключи, поскольку у замены ключей естественно не было. 7 часов - нет замены. Восемь - нет. В 8.30 ухожу ужинать, оставив записку, ключи мол в такой-то квартире. Ну как всегда ужин. Телевизор. Туда-сюда. И вдруг слышу испуганный крик жены: «Миша! В садике свет!» Ну думаю, опять залетел. Докажи теперь, что ты не верблюд. Беру ключи, подкрадываюсь и вижу ходит между детскими кроватками небритая дегенератская морда. Ёлы-палы, думаю. Я конечно, не трус, но связываться со всякими придурками - себе дороже. И вот я не долго думая вызываю из телефонной будки милицию. Долго им объясняю суть проблемы. Слышу в свой адрес матюки. (на улице дождь, между прочим, и тащиться в эту мокрень доблестным стражам порядка, естественно, нет никакой охоты). Договорились о явке на углу. Встречаю двух сержантов с пистолетами и дубинками. Провожаю к месту проишествия. Подходим. Везде свет. Дегенерата небритого нигде не видно. А на одной из кроваток куваркается маленький мальчик. Вот так ничего себе, - думаю,- мистика какая-то. В общем стучим. После долгих пререканий открывает нам некая женщина. Ну вы уже поняли: моя смена, которой всё-таки передали вторые ключи, а дегенерат оказался нормальным еёйным мужем, просто уж такая вот у него физиономия. Сильно надо мной потом смеялись и всё-такое прочее.

И вот тогда я крепко-накрепко себе усвоил, что гораздо лучше недо- , чем переусердствовать. Так-то вот!

 Карьера уборщицы

Вот нету в штатном расписании должности уборщик. Хоть ты тресни. Уборщица есть, но меня в качестве таковой по причине моего мужского пола принять никак не могут. Поэтому офрмили меня, как программиста, а дело моё состояло в мытье полов и вычищании мусорных вёдер. Только надоело мне это вскоре. Особенно мусорка из женского туалета меня раздражала - все эти окровавленные ваточки… Фу!

Так и уволился.

 Карьера сельхозработника

У нас вся страна так или иначе приобщалась к земле. Нынешнее поколение по-моему в меньшей степени, а мы начиная с пятого класса и закнчивая институтами и университетами отдавали дань уборке картошки, свёклы, морковки, капусты и другой сельхозпродукции. Я очень любил это дело. Свежий воздух, здоровый труд и куча молодой энергии! Но посчасливилось мне поработать не только на наших среднерусских просторах, а аж в самом Крыму. Наш сверхактивный 9-б списался с председателем Крымского совхоза  и нам вместо скучной заводской практики удалось увильнуть к Чёрному морю на прополку винограда. Во была жисть! Но про жисть нужно отдельно. Тема этих коротеньких опусов - беззаветный и всепоглощающий труд! Поэтому о работе. Прополоть свою борозду нужно было со сверхзвуковой скоростью, чтобы во-первых, доказать, что ты самый лучший полольщик всех времён и народов, а во-вторых, чтобы успеть проверить близ лежащие окресности на предмет черешни, абрикосов, алычи и персиков. Поэтому я очень быстро полол и даже очен-очень быстро. И вследствии своих быстропольных способностей прекрасно знал все окрестности. И вскоре высказал такое соображение, что надо бы нам изредка делегировать группу разведчиков на предмет урожайности дальних пастбищ. И первая же разведка увенчалась невиданным успехом. Мы откопали такую полосу черешни, какой я раньше и во сне не видел. Наевшись до полного одурения, мы притащили на пастбище весь класс, и когда уже в желудки больше вместить было невозможно мы  забили черешней все наши вёдра и пакеты. Местные, увидя  у нас крупную наливную черешню, поинтересовались, а где же, собственно, мы такой вот черешни нашли. После наших объяснений, они спросили: "А жгучие гусенницы?" Оказалось, что это место не пользуется популярностью у местного населения из-за каких-то смертельно-опасных жгучих гусенниц. Вот так-то.

 Карьера работника тарного цеха

Работник тарного цеха должен уметь две вещи забивать гвозди и закручивать шурупы. Ну закрутка шурупов это я вам скажу не квалифицированная работа. Любой дурак может приставить электроотвёртку и та завернёт то что надо за пару секунд. Другое дело гвозди! Забить сотку  даже сороковку с одного удара дано далеко не каждому, я уж не говорю о сотке или даже восьмидесятке. (Восьмидесятка была моим рекордом) А работали мы в тарном цехе будучи учениками восьмого класса - собирали рамы для упаковки холодильников "ОКА". Основной контингент тарного цеха был довольно пёстрый. Дядя Вова - худой измождённый алкоголик, который будучи постоянно под газом одним ударом загонял практически любой гвоздь. Шурик-дорожник, уверяющий что тут он временно и постоянно подшучивающий над Валькой-лямым. То молоток у него свиснет, то в гвозди машинного масла нальёт, то к халату привяжет банку какую-нибудь. Валька сносил все издевательства довольно благодушно. И лишь тихо поругивался: "Д-дурак т-ты Ш-шурик!" Что приводило Шурика в неописуемый восторг.  Дело в том что Валька был официально признанным дебилом, а Шурик в тарном цехе был временно. Однако, по прошествии времени думаю, что устами Вальки-лямого глаголила пожалуй что истина.

А гвозди я тогда забивать научился.

 Карьера фрезировщика

Фрезировщик - была первой профессией, которой я специально обучался. В те далёкие школьные годы, начиная с девятого класса было положено осваивать какую-нибудь профессия. Для этого выделялся специальный день и мы весёлой ватагой отправлялись в учебно-производственный комплекс постигать азы рабочей науки. Люди основательные, типа Евгения Стрелкова выбирали себе специальность токаря. Все раздолбаи почему-то шли учиться на слесаря, а я, Костя Савчук и Андрюха Луньков решили стать фрезировщиками, что за профессия такая мы догадывались очень смуто, но звучало красиво. Оказалась совершенно замечательная профессия, покруче токаря, ибо у токаря вращается деталь и что с ней происходит ему ясно лишь в общих чертах, а у фрезировщика, наоборот деталь неподвижна, а вращается фреза! Чувствуете какие тут возникают возможности. В  общем дело нам это весьма и весьма понравилось. Но надо сказать понравилось лишь наполовину. В обучении нашем полагалось три часа практики и три часа теории. Так вот теория эта нам с некоторых пор ужасно осточертела. Сначала мы развлекались, подсмеиваясь над нашим теоритиком Максимычем, который был вылитый Фернандель, сошедший с экранов кинофильмов в реальную жизнь. Максимыч очень любил рассказывать донельзя глупый и старый анекдот, в котором участвовали петух и кочет. И всегда спрашивал не рассказывал ли он нам про кочета? Мы дружно орали, что нет и что пусть расскажет. Довольный Максимыч с выражением рассказывал уже набившую оскомину байку и все естественно заразильно ржали (не над анекдотом, конечно, над Максимычем). Но вскоре нам эти мелкие развлечения надоели и мы устроили себе по средам банный день, т.е. отработав три часа на практике, мы втроём сматывались с разлюбезной нашему сердцу теории в баню. А потом вдруг появилось ещё одно новшество. Теория и практика стали чередоваться через неделю и появилась возможность прогуливать целый день, а тут ещё у Джексона пустовал мотоцикл! (но про мотоцикл это уже другая история).

А что касается фрезирования, то дайте мне фрезерный станок и я хоть сейчас вам что-нибудь такое отфрезирую.

Карьера водителя

Так вот у нашего друга Джексона папа купил мотоцикл ИЖ с коляской. И конечно святое дело было покататься. Асом у нас считался, да собственно и был Андрюха Луньков, я уверял, что тоже могу (т.к. один раз мне давал в своё время проехаться по лугу мой дядя на урале и ещё в детстве я держался за руль Явы у двоюродного брата в Коврове. Поэтому на одной из тихих улиц города Андрюха доверил мне Джексоновскую технику. И вот представьте себе 14-летний пацан газует по городским улицам можно сказать, сев по настоящему-то за руль в первый раз в жизни и ничего! Получается! Дальше - больше. Стали мы выезжать за город, чтобы было где как следует разогнаться. Представляете. Зима. Мороз градусов пятнадцать. Ученик 9-го класса собирается утром "в школу" нацепляя на себя все штаны, которые он только может найти, мажет лицо маиминым кремом и идёт катасться на мотоцикле. Собственно катались в основном мы с Андрюхой, а Костя и Джексон были поочереди пассажирами. Но один раз на чистой деревенской дороге отважился порулить и Костик. Сел. Переключился. Тронулся. И конечно его тут же повело на люльку, вместе с нею в кювет. "Тормози!" - орёт Андрюха. Но Костя, растерявшись прибавляет газу и мы благополучно приземляемся в кювете, разбив при этом стекло на коляске. Джексон потом наврал бате, что мол играли в войну и случайно камушком зацепили. Но вскрылись наши преступления несколько позже. Эта таратайка с коляской никак не могла развить приличную скорость и перевалить хотя бы за сотню. И тогда было принято простое решение - открутить эту люльку на время катания, а потом прицепить. Мастер Андрюха с поставленной задачей справлялся весьма успешно. На отсоединение у него уходило минут сорок не больше. Но по видимому следы всё же оставались. И Джексоновский батя нас засёк. Спасла нас его страсть к преувеличениям. То есть эта история вылилась в такую легенду, что никто из взрослых (в том числе мой отец) в неё не очень-то и верил. По его рассказам мы каждый день спиливали новый замок (чего его спиливать? Мы просто дверь с петель снималии всё!), откручивали коляску (что было чистой правдой, но взрослые люди не могли себе уяснить зачем?), брали с собой винтовку-воздушку и ехали охотиться на ворон за город (чистейшее смешение историй: из воздушки мы охотились вовсе не за городом, а в городе и мотоцикл тут совершенно ни при чём). Но после того как история так или иначе получила огласку мы прекратили наши мужские игры на свежем воздухе.

И вообще с возрастом я к вождению несколько охладел и когда пристала пора осваивать собственную машину, то понял что это не очень-то и моё. Зато с удовольствием участвовал в так называемой "бомбёжке". Поскольку вожу я достаточно скверно, а мой товарищ Валерка, наоборот, классно, а документы на машину на мне, то и выезжали мы бомбить вдвоём. Боже мой кого только мы не перевозили! И проституток, и бизнесменов, и наркоманов, и шоферюг-дальнобойщиков. И у каждого своя история, и каждый считает своим долгом поделиться… Заработок надо сказать был не шибко какой: хватало на бензин и на водку с закуской, но не более того. Самостоятельно же калымил я только один раз в жизни, подвезя за червонец какого-то молодого кацо. Каковой (червонец, а не кацо) был немедленно пропит, то бишь вложен в общие пропойные деньги.

Нелёгкое это дело - извоз!

Карьера конокрада

Не знаю как сейчас, а в наше время конокрадство было весьма распространённым явлением. То есть это собственно были и не кражи. Лошадей брали напрокат и покатывшись на них ночью к утру приводили назад в колхозную конюшню.

Главным конокрадом был у нас всё тот же Андрюха Луньков, каждое лето гостивший в деревне где он этому славному ремеслу и научился. Но несколько раз участвовал в лошадиных набегах и я. Однажды, (дело было в Крыму) мы сплели самодельную уздечку и пошли на промысел. Сердечко сладко ухало. Было страшно. Причём побаивался я всего, и лошадей и того что поймают, и чем всё это может кончиться… Но глаза бояться а руки делают. Вот выбрана одна лошадка посмирнее. Приподнесён ей кусочек сахара. Вот она уже кое как взнуздана. И вот я уже (хотел сказать в седле, но какое к чёрту седло) на голом костлявом хребте. Лошадка испуганно шарахается. Я поминутно кричу ей "Тпру! Тпру!" Андрюха ржёт надо мной что есть мочи, а потом вдруг хлещет  мою коняшку хворостиной и кричит: "Пошла! Пошла!" И вот я несусь по ночной крымской степи и что характерно не падаю, и ещё что характерно, чувствую в глубине души невыразимую гордость, и радость, и какой-то щенячий восторг…

Наутро мы ходили враскоряку, так как езда без седла чревата красными пятками на задних булках. За удовольствие надо платить. И уразумев эту истину, мы стали договариваться с местным конюхом, который за бутылочку красного стал обеспечивать нас седлом и лошадью.

 Карьера карточного шулера

Карты долгое время были одним из основных видов моего дохода. И благодаря им, я с пятого по десятый класс не знал нужды в карманных деньгах. Мы играли практически ежедневно  - днём, пока родители на работе, у кого-нибудь на квартире, а вечером где-нибудь на крыше или в подвале. Предпочтение отдавалось психологическим играм: Свара, Очко, Трынка, Американский покер. Основную роль в этих видах спорта играет интуиция, чутьё, умение блефовать, и скрывать свои мысли. Но существует ещё достаточно много воспомогательных способов привести игру к выигрышу. Я уж не говорю, о банальном передёргивании, подтасовывании, вытаскивании карт из рукава, запоминание отметинок на рубашке карт - в серьёзной игре такие номера не проходили. Основным приёмом была игра на пару. Причём здесь очень важно было не выдать своего напарника. Суть игры на пару сводилась к следующему. Приходит к тебе, например, очень сильная карта, но если ты сделаешь сразу же большую ставку, то все игроки могу спасовать и ты всего-лишь заберёшь ничтожную сумму, стоящую на кону. И поэтому ты проходишься какой-нибудь копейкой, кто-то допустим добивает её (копейка - в случае чего не велика потеря), ты  делаешь знак своему партнёру,  и он добив копейку даёт копеку дальше, ты добиваешь ставку и пускаешь ещё одну  копейку дальше. Происходит так называемая  "раскрутка". Попавший в раскрутку человек иногда бывает вынужден бросить, даже имея на руках очень сильную карту, если у него заканчивались деньги и не у кого из окружающих было занять. "В долг" у нас не проходило. Правда изредка в дружеской компании мы делали исключения. В особенности для моего друга  будущего художника Евгения Стрелкова. Женя уже тогда отличался художественными наклонностями. Он рисовал бумажные чеки, и давал обязательство оплатить их в течении недели. А потом, экономя на завтраках, как правило расплачивался. Женя никак не понимал почему ему не удаётся отыграться? Однажды, проиграв, довольно крупную для мальчишки сумму он решил взять у меня реванш в шахматах. Выигрыш, по его мнению, должен был быть верный, поскольку играли мы с ним примерно на равных, а я в тот момент был изрядно нетрезв. Но увы, моё опьянение сыграло мне только на руку, я проводил какие-то крайне рискованные комбинации с жертвами фигур, а Женя списывал эти жертвы на алкогольную несобранность и в результате получил неожиданный мат уже в миттельшпиле, так и не дойдя до победного эндшпиля.

Летом мы выходили "на заработки" на пляж. Искупавшись, устраивались на песочке и начинали игру по маленькой, поджидая какого-нибудь лоха, которого можно было разуть уже на несколько рубликов. Иногда выигрыши доходили до 10 и 15 рублей.

Но в самую мясорубку мы попали однажды на выезде. Поехали мы за город  на весенний пикничок и после небольших возлияний уселись играть по маленькой для собственного удовольствия. И тут подходят к нам два поддатых верзилы по виду только что вернувшиеся с зоны и желают поучаствовать. Сначала играем по чуть-чуть сильно не зарываемся. Но тем не менее баланс пока в нашу пользу. (Когда играли с чужими, то естественно на  общий котёл). И вот ставки всё растут и растут. Наши партнёры входят в раж - бегают куда-то за деньгами, матерятся, плюются. За ними несколько раз приходят девчонки. Какое там! Ёлки-палки. Чувствую надо сбавить темпы и хотя бы немного вернуть ребятам. По моим прикидкам в нашем общаке было уже рублей под 80. Иначе думаю, добром мы отсюда не выберемся.  Проигрываю нарочно пару раз по червонцу. Не помогает. Дело близится к вечеру. По неписанному правилу первым бросает игру проигравший. Поэтому мы об окончании и не заикаемся. Хотя у меня уже весь азарт пропал и все мысли лишь о том как бы живыми из этой кактавасии отскочить. Спасли нас в общем-то их девчонки. Когда один из бывших зэков попытался добраться до содержимого девичьих сумочек, так как свои деньги уже утекли, девчонки бросились наутёк. Зэки за ними. С криками: "Дура, да я в зоне таких уркаганов делал! Как же я могу этим соплякам проиграть?!" А сопляки, тем временем, быстренько собрав свои манатки, прямым ходом ринулись на автобус. И уже чуть ли не на ходу вскочили в последний. Выигрыш в тот раз составил на троих почти 90 рублей, но и нервишкам нашим досталось по полной.

Позже в Университете я пристрастился к интеллектуальным играм: Преферанс, Деберц, Бридж. Но они уверяю вас ни в какое сравнение не идут с психологическими. Правда в том же преферансе тоже есть свои ступени роста, когда игроки, зная назубок все расклады, запоминают в какой последовательности ложатся взятки и прикидывают вероятностные расклады при последующей раздаче, но это всё уже довольно скучно. В преферансе довольно высокого уровня всё, собственно, заканчивается раздачей, ну иногда торговля… Бридж, конечно веселее. Здесь для успешной игры тебе необходимо знать карты партнёра. Для этого используются различные типы сигнализаций, которые в процессе игры обязательно меняются, чтобы твои соперники не успели разгадать вашу немую азбуку. (То что "в бридж играют честные люди" - байка для простачков). Тайная пантомима непременный атрибут настоящего бриджа.  Но это всё тоже довольно быстро надоедает. Отставался азарт крупной игры. Но здесь на мою психику сильно подействовал один случай, закончившийся смертью моего близкого знакомого - Васи Потрохова. Вася считался лучшим игроком мех-мата, и карты для него значили очень много. Он играл в тех кругах, где вист доходил до четвертного и выигрыши порой достигали нескольких тысяч рублей (напомню что средняя зарплата в те времена была около 120 рублей). И вот однажды, у него должна была состояться очень крупная игра с лучшим картёжником физ-фака, по прозвищу Лапа. Про Лапу ходило множество чёрных баек: и как он подсаживал в шкаф за спиною партнёра своего напарника, и тот, подглядывая в замочную скважину сигнализировал карты соперника, и как он крапил карты каким-то специальным химическим составом, проявляющимся только под определённом угле света. То есть, карты в полёте лишь на одну секунду сигнализировали о себе, но и этого было достаточно. В общем за Лапой тянулся шлейф чёрного шулера. (Чёрный шулер в отличии от белого допускает нечестные приёмы, которые могут всплыть на поверхность, белый шулер использует естественные возможности для распознавания карт соперника, например, запоминает слегка несиметричный рисунок рубашки (правда в серьёзных играх используется однотонная рубашака безо всякого рисунка), или использует возможные шероховатости в законах игры, например, при игре "на пару").   Так вот у Лапы и у Васи Потрохова была какая-то сверхкрупная игра, которая проходила на 23 этаже одной из университется башен. По многочисленным версиям произошедшего Вася был в крупном выигрыше, когда вдруг нагрянул откуда невесть взявшийся опер-отряд. Замести следы крупной игры сразу довольно трудно: большие суммы денег, десятки карточных колод, записи и т.п. Пойманному же с поличным картёжнику, грозило не только отчисление из Университета, но и более крупные неприятности.  Поэтому решено было спускаться по простыням на нижний этаж и уходить через специально для этого предусмотренную комнату. Первым спускался Лапа и всё прошло оченьхорошо, а за ним Вася Потрохов, который как  раз и сорвался…  Многие уверяют, что ему помог в этом сильно проигравшийся Лапа, и что вызов опер-отряда был специально предусмотрен на случай сильного проигрыша. Лапа мол подал сигнал в окно своему партнёру и машина завертелась… Но всё это так и осталось недоказуемым. Факт лишь один - человека не стало…

Вот по всем этим причинам я и не люблю так называемых аналитических игр, а поскольку в моём теперешнем кругу мало кто понимает толк в настоящей  "сваре", то и в карты я играю довольно редко. В основном с детьми. В дурачка, в веришь-неверишь или в чушку.

 Карьера фальшивомонетчика

Собственно, подделкой монет я разумеется никогода не занимался, но я не знаю никакого другого названия для человека подделывающего документы. А документы у нас, конечно, подделывают все поголовно. Ну скажите кто хоть раз в жизни не расписывался за своего товарища, получая для него зарплату? Или не подделывал подпись начальника на каких-нибудь незначительных документах? А когда-то это было весьма серьёзным правонарушением, не только с юридической, но и с моральной стороны. Один из героев Гамсуна в романе "Редактор Люнге", просто исходит муками совести из-за того, что подделал две в подписи в ручательстве под свою благонадёжность, чтобы получить под это ручательство небольшую ссуду в банке. Он хотел подарить нравившейся ему девушке велосипед… Герой исправно выплачивал проценты по ссуде, и вот в день когда ему нужно было сделать последнюю выплату и после этого получить назад свой поддельный документ, нервы героя невыдерживают, и он сам себя отправляет в тюрьму.

Сейчас, подделка документов у нас не считается чем-то сугубо аморальным. Более того приобретает всё более и боле глобальные размеры. Подделать трудовую книжку, например, просто пара пустяков. Бланк книжки стоит копейки. Левую печать можно сделать за 10-15 долларов. Тоже самое касается и дипломов, но   подлинность диплома проще проверить, Трудовая же при обилии закрывающихся мелких фирм просто непроверяема. Накладные, приходники, расходники, счета и прочая бухгалтерия подделываются повсеместно. На цветных ксероксах  во всю лепятся проездные билеты. Направо и налево печатаются всевозможные левые справки и письма. Очень часто подделываются справки по уменьшению заработной платы, но бывает и наоборот. Когда мне нужно было проходить собеседование для получения визы в Англию, то заботливых англичан очень волновал уровень моего дохода, и как отразится ли моё месячное отсутствие на бюджете семьи. Тогда я, ничтоже сумняшеся, нарисовал справку о тысячедолларовом доходе и лишних вопросов в посольстве не возникало…

Но это сейчас… А в годы моего детства конечно таких возможностей было гораздо меньше и подделать какую-нибудь печать было не так-то просто. И вот будучи учеником 8-б класса, я вдруг неожиданно заболел (что вообще-то для меня нехарактерно), и был поражён тем неожиданным фактом, что справку о болезни мне выдали на простом клетчатом листочке, подлинность которого удостоверял обычный четырёхугольный штамп "Детская поликлиника N 1". (По всей видимости в поликлинике не запаслись во время бланками.) Ёлки-палки, думаю,  да такую бумажку можно ведь и подделать! И вот пробуя различные материалы (дерево, резина, сосновая кора, пенопласт) я опытным путём пришёл к тому, что лучшего материала чем сырая картошка для подобных целей не существует (позже я узнал, что этот материал довольно часто использовался в аналогичных случаях). Конечно изображение получалось слегка расплывчатым, но не таким расплывчатым, как при печати из сосновой коры. Из дерева, было конечно лучше всего, но сложности обработки…. А картошка и обрабатывалась прекрасно и давала довольно-таки сносный оттиск. И вот я вырезал первый штемпель. Написал себе справку. Проштемпелевал. И прогуляв неделю, сдал замирая от страха свою липовую справку классному руководителю. Видимо мысль о пдделке настолько не укладывалась в учительской голове, что она даже и неразглядывала её особо. И тогда я принялся болеть. Наверное половину 8-го класса я просидел на этих липовых справках. Особых тревог у учителей это не вызывало - учился-то я  на отлично, ну быть может несколько лишних четвёрок. Особенностью моего хитроумия было, то что я не поделился своим успехом ни с кем, прекрасно зная, что подобная тайна всплывёт наружу моментально. И лишь сейчас, спустя четверть века, я раскрываю свой маленький детский секрет. Впрочем, похвастаться своим искусством мне безусловно хотелось, и тогда я вырезал штамп: "Личная библиотека Погарских" и проштемпелевал им некоторые книги.

 Карьера лётчика

В детстве я, как и большинство детей моего поколения, хотел стать космонавтом. Но было совершенно не ясно где же учат на космонавтов? Гагарин, например, сначала был просто лётчиком, а уже потом космонавтом. Поэтому путь в космос лежит, как мне казалось через лётное училище.

И вот в конце десятого класса я вдруг к глубочайшему удивлению моих родителей твёрдо решил стать лётчиком. Надо же кем-то быть, лётчик дело хорошее. Стали мы с моим другом Андрюхой к поступлению в училище готовится. «Самое, главное, -  говорил Андрюха, - это медкомиссию пройти. На медкомиссии самый большой отсев.» Поэтому мы налегли на занятия спортом и вообще здоровый образ жизни.

Поехали поступать аж в город Актюбинск в Высшее училище гражданской авиации. Ну добрались и давай проходить медкомиссию. О, боже чего там только с нами не делали и на центрифугах крутили, и какие-то запахи нюхать давали, и на шепелявость проверяли (я отроду плохо произносящий шипящие этот страшный тест проскочил, а чтецу Андрюхе дозволено было поступать с обязательным условием полугодовой практики у логопеда). Самым последним этапом был проф-псих-отбор. Это вообще чума какая-то. Скоропись, решение нестандартынх задачек, писание одной рукой и рисование в тоже время другой ну и всяко разно. А потом ещё собеседование: Какого числа День аиации? Кто первый сделал мёртвую петлю? Какие фигуры высшего пилотажа вам известны? И наконец, вдруг, каких политических обозревателей вы знаете? Тут уж я понимаю, что попал, потому как кроме Зорина и Бовина никого не знаю, но для солидности добавляю ещё три фамилии: Ожерельев, Мартьяшин, Савчук (все ученики из нашего класса). Андрюха за соседним столом угорает от смеха, а мой собеседник важно кивает головой в знак согласия.

Короче медкомиссия отбор позади. Можно расслабиться и выпить казахского пива. С нами в номере живёт лётчик с Арала и ежедневно потчует чёрной икрой, которую выставляет на стол в огромном целлофановом пакете. «Да вы ешьте, ешьте ребята, чего стесняться.» Какое там стесняться мы на неё уже и смотреть-то не можем. В общем всё идёт тип-топ, и завтра экзамены. Письменная математика. Ну это ж для меня-то плёвое дело. Это элементарно, это ясно, это вообще нечего делать. А вот тут надо подумать. Это как же она интересно решается? Во, заковыристая задачка! И я как дурак корплю над самой сложной задачей все отведённые три часа, а когда выясняется что через десять минут нужно сдавать работы, лихорадочно начинаю решать первые три, с которыми было всё ясно и впопыхах совершаю несколько арифметических ошибок (типа 3+5=7). Ну и естественно, результат плачевный, то есть неудовлетворительный.

Вот так и не стал я лётчиком. А Андрюха поступил. И кажется до сих пор летает, и Чернобыля довелось ему хватануть, ну и вообще всей этой весёлой лётной жизни. 

 Карьера учёного

Мой путь учёного был полон случайностей, везучестей и просто нелепейших и алогичных поступков.

Когда я вернулся после успешного непоступления в лётное училище домой. Встал вопрос, как мне провести грядущий год жизни, ибо в армию мне по молодости лет было ещё рановато. Мама пыталась хлопотать об устройстве меня в наш Машиностроительный институт, но я в корне пресёк все эти недостойные меня попытки и заявил, что поеду в Ярославль и устроюсь там чернорабочим. (В Ярославский мединститут поступила моя любимая девушка и мне естественно хотелось быть поближе к ней). Горе моей доброй матушки было просто неописуемо, но она прекрасно понимала, что отговаривать меня бесполезно, поскольку более упрямого и бестолкового ребёнка свет конечно ещё не видел. Тут на моё счастье задумал сыграть свадьбу мой двоюродный брат, живший в соседнем городе, и мама с папой поехали помогать готовиться к свадьбному застолью, а я с братом должны были приехать на следующий день. Буквально перед этим знаменательным событием я поймал огромного судака почти на 4 килограмма и отправил его с родителями к праздничному столу, а сам предвкушая весёлую свадьбу и похвалы моему рабацкому таланту слонялся по городу и развлекался пивом на пляже.

И вот заходит ко мне вечером мой друг Костя Савчук и вытаскивает из кармана какой-то огрызок газеты, с объявлением о дополнительном наборе на механико-математический факультет Московского Государственного университета им. М.В.Ломоносова . «Ты, - говорит, - вроде неплохо в математике-то соображал.». (был 1980 Олимпийский год и в связи с этим приём в Университет был не в июле, а в августе, и абитуриенты, боясь провалиться в самом лучшем ВУЗе страны, поступали куда ни на есть попроще, поэтому единственный раз за всю историю Университета в нём случился недобор) А что, думаю, отчего бы мне до Москвы-то не прокатиться? Конечно, на другой чаше весов свадьба, 4-х килограммовый судак, и прочие кулинарные изыски. И опять же если я поеду в Москву, тогда, кто же поедет в Ярославль? Но в тоже время и мама права: ну приеду я в этот Ярославль - она студентка, а я чумазый слесарь или допустим грузчик. К любимым нужно приезжать на белом коне или по крайней мере в жёлтом мерседесе. В общем решаю я на мех-мат поступать. Обращаюсь с таким своим решением к старшему брату и прошу его выдать мне 50 рублей на дорогу и проживание. Брат, почесав свой кудрявый затылок, выделяет мне сотню и спрашивает: «А что же ты свадьбу-то получается не поедешь?» - «Понимаешь, - говорю, - Вовка, завтра последний день дополнительного приёма документов, и на свадьбу мне уже ну никак не успеть.»

Ну приехал в Москву, разыскал Университет. Стал думать на какое отделение подавать на механику или на математику, прикинул конкурс - оказалось на механику меньше, потом выяснилось, что снова ошибся в подсчётах, но было уже, как говорится, поздняк метаться, и стал я поступать на механику. Документы подал, общежитие получил, через день первый экзамен. Все сидят книжки какие-то читать пытаются. Хрена ли думаю их читать? За один день не узнаешь того чему за десять лет не научился. И поехал я в Парк культуры культурно провести время. Там стоял в тот год (не иначе как благодаря Олимпиаде) самый настоящий боулинг, и я восторженно в течении трёх часов сбивал кегли. Потом продегустировал три коктейля в прилагающемся к боулингу баре, прошвырнулся до Кремля, погулял по Красной площади и довольный вернулся в свою общагу, считая процесс подготовки к экзамену полностью завершённым.

Да-а! Здесь письменная математика была не то что в лётном училище. Из пяти заданий я с трудом представлял себе как решить два и, памятуя свой горький опыт, начал в этот раз не с трудного а с лёгкого, собственно на нём и закончил. Система оценок сидела в моей голове достаточно прочно. Сколько заданий решено - такова и оценка. Решено было два стало быть... Стало быть нужно собираться домой. И я с чистой совестью пошёл тратить оставшиеся деньги на московские гостинцы. Купил в числе прочих гостинцев и три бутылки Токайского вина, да ещё бутылку Капитанского джина на вечер. Сели мы с соседом Мишей, выпили по сто грамм и побежал он куда-то к знакомым девчонкам, а я остался тет-а-тет с непьющим Джоном и джин в одиночку было пить как-то неудобно. Тогда я открыл бутылочку Токайского и закусывая лимоном, очищенным как апельсин, так и уговорил её родимую под разговоры, потом уговорил и вторую, а третью уже не осилил - срубился. Наутро эффект был потрясающий смесь из Джина, Токая и лимонов дала даже не похмелье, похмелья, как такового у меня как-то никогда не случалось, а получил я как понимаю довольного сильное отравление молодого и здорового организма. Я слонялся весь день по Москве блевал на газоны после каждого стакана газированной воды и маялся слабостью духа и тела. Купил, между прочим, билет домой. А к вечеру потащились с Джоном узнавать результаты. Потом я долго не мог уяснить себе, что перечёркнутый номер означает сошедшего с дистанции абитуриента, а не перечёркнутый продолжавшего экзаменационную гонку. Хорошо если перечёркнутый означает «неуд», тогда почему же мой не перечёркнут? Выходит я «уд»? И что же делать? «Что стоишь как столб, - радостно толкает меня, Джон, - мы с тобой сдали! Завтра устный сдавать будем.» Вот те на! Для чего же я билет-то домой на завтра купил? Ой-ё-ёй! И как же я в таком состоянии на экзамен пойду?

Но делать нечего - пошёл, и даже сдал, и даже на «хор». Ну а физика и сочинение проскочили уже автоматом. Дальше две недели нужно ждать подсчёта проходного бала и можно пока ехать домой и спокойно рыбачить. Что я и сделал.

Описывать моё обучение на мех-мате следует отдельно и основательно, поскульку этот на самом-то деле целый пласт жизни. Вкратце же надо сказать, что наша комната была пожалуй самой раздолбайской на всём факультете и я оказался единственным из неё, кто доучился досамого конца безо всяких экскурсий в армию или что ещё хуже в тюрьму, но это повторяю отдельные истории. Благополучно доучившись и отбаранив два года на заводе, я решил полностью посвятить себя научным изысканиям и поступил в аспирантуру. Вот где было времячко-то золотое! Занимались мы с шефом поразительной проблемой расрушения бамбука. Впервые открытый, принципиально новый вид разрушения по форме "китайского фонарика" давал поразительные просторы для творчества. Правда единственным наверное кто до конца понимал всю прелесть открываемых нами законов был мой шеф. И когда я приходил к нему домой и доказывал, что в некоторых случаях при сжатии треугольное сечение лучше круглого, а при кручении нагрузку лучше держит сильно вытянутый эллипс. То шеф, кричал, что этого не может быть, поскольку круг оптимальная форма! Вот и Кеплер, говорю, долго не мог поверить в то что планеты движутся по эллипсам и всё искал ошибку в своих расчётах. И тогда шеф покорно усаживался за выкладки. Возбуждённо вскакивал, нервно курил. И восклицал: "Здорово! Просто грандиозно!"  Мы ставили себе удивительные задачи, типа: а какой максимальной длины может быть круглый стержень со строением типа бамбука, чтобы не разрушиться по форме "китайского фонарика" под действием собственного веса. И оказывалось, что здесь возникали совсем другие виды разрушений: "по форме керосиновой лампы" и  "по форме раскрывающегосятюлбпана". Мы изучали механические закономерности строения бамбука и тростника. Причём эксперименты иногда производились в ручную, то есть буквально при помощи приложения силы рук. Никто, кроме собственного любопытства, никуда не торопил. Всё делалось из интереса и от души. А ещё были научные конференции… Но это впрочем тоже совсем отдельная тема. Так вот аспирантура заканчивалась и дело близилось к защите. И тут оказалось что надо  ещё хотя бы годик поработать в институте, и было вакантное место, но… Но аспирантура-то у меня была целевая! (Смысл целевой аспирантуры состоял в том, что там стипендия на 20 рублей была больше). Оплачивал мне её родной Красногорский завод. И теперь стояла поистине грандиозная задача: убедить завод отказаться от своего собственного аспиранта. Подключены были все знакомые связи и силы я наловчился писать письма на всех уровнях. То есть в буквальном смысле я писал их за Заведующего лабораторией, за заведующего отделом, за директора института, за начальника отдела кадров и т.п. их дело было ставить только подписи и пускать письма по инстанциям, причём в каждом случае выдерживался соответствующий стиль. Директор института вице-президент Академии Наук должен был выражаться глобальными фразами и вести речь о связи науки с производством, о народохозяйственных задачах  и т.п. начальники меньших подразделений переходили к конкретике и объясняли о том как выиграют завод и институт, если Миша Погарский всё-таки останется в институте и как они оба проиграют если он вернётся на завод. В общем победило искусство дипломатии и я остался в институте. Год прошёл как день-деньской и вот наконец защита. Ну выступил, ну доложил. Очень между прочим порадовали опоненты. Я думал той красоты, которую мы с шефом нагородили, кроме нас так никто и не оценит. Оказалось, что нет, есть ещё и другие ценители математического изящества. Профессор Парцевский, выступавший у меня опонентом, сказал, что он уже давно не встречал столь красивых диссертаций, и наверное это последняя работа подобного уровня, поскульку все её изящные выводы можно проверить здесь же на листке бумаге, не прибегая к громоздким компьютерным вычислениям… В общем всё идёт как по маслу при голосовании получаю 16 белых шаров и ни одного чёрного. И тут мне предоставляется последнее слово. Я как дурак беру в руки микрофон, тупо оглядываюсь и прямо в микрофон бухаю: "А чо говорить-то?" В зале поднимается лёгкое веселье, а председатель советует мне поблагодарить присутствующих. Я запинаюсь всех благодарю, учёный совет, оппонентов и всех присутствующих и естественно забываю про своего шефа. Председатель подсказывает я опять возвращаюсь к микрофону и благодарю шефа отдельно. После чего он недоумённо у меня спросил: "А ты что же до этого ни на одну защиту не удосужился сходить?" - "Не говорю, как-то не довелось." - "Ну у тебя, блин, и нервы!"

Вот собственно, на этом и закончилась моя блестящая карьера молодого учёного, поскольку наступал век рыночных отношений, чистая наука никому не стала нужна, а заниматься прикладными расчётами на инженерно-техническом уровне было скучно и совсем неинтересно. И я к большому огорчению моего шефа ушёл из института.

далее?